Санкт-Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ-2025) завершился, оставив после себя не только оптимистичные заявления, но и заметное ощущение тревоги за будущее российской экономики. Руководители экономического блока страны открыто говорили о назревшей точке перелома. Министр экономического развития Максим Решетников выразил опасения бизнеса о возможном переходе к рецессии. Глава Центробанка Эльвира Набиуллина констатировала исчерпание ресурсов для прежнего роста, а министр финансов Антон Силуанов признал отсутствие бюджетных “остатков”. Общее настроение выступлений высокопоставленных чиновников свидетельствовало о снижении уверенности в текущей экономической модели и острую потребность в поиске новых путей развития.
Модель: старый корабль в новых водах
На ПМЭФ стало очевидно, что дискуссия сместилась с вопроса о необходимости смены экономической модели на вопрос о том, какой должна быть новая и как осуществить переход. Мнения экономического руководства разделились. Министр финансов Антон Силуанов настаивает на сохранении текущего курса, основанного на технологическом суверенитете, несмотря на признание отсутствия бюджетных резервов. Его коллега, министр экономразвития Максим Решетников, выражает куда больший пессимизм, говоря о риске рецессии и исчерпании ресурсов для дальнейшего роста, предлагая лишь плавный “преемственный” переход. Наиболее прямолинейна была глава Центробанка Эльвира Набиуллина, четко заявившая об исчерпании прежних драйверов и необходимости новой модели роста.
В кулуарах форума все чаще звучали опасения по поводу замедления темпов роста в 2025 году (до 1.4% по последним данным), стагнации промпроизводства, таяния бюджетных доходов и, главное, нехватки ключевых ресурсов — квалифицированных кадров, производственных мощностей, средств в ФНБ. Главный вывод из дискуссий: финансовые власти признают исчерпание старой модели, но единого видения новой пока нет.
Инфляция и ставка: точки общей тревоги
Обсуждение ключевой ставки и инфляции на ПМЭФ перестало быть чисто техническим и приобрело драматический оттенок. Замедление роста при сохраняющейся высокой инфляции (9.5% по данным на середину июня, озвученным Владимиром Путиным) вызывает серьезную тревогу, намекая на риск стагфляции. Вице-премьер Александр Новак призвал к снижению ставки для “нагрева” экономики, что идет вразрез с жесткой позицией Центробанка, который устами представителя Андрея Гангана отверг идею быстрого смягчения политики как путь к ускорению инфляции.
Министр Решетников просил о большей гибкости, предостерегая от повторения турецкого сценария с неконтролируемой инфляцией. Наименее убедительно звучал министр Силуанов с призывом “просто верить” в снижение инфляции до 4%. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина признала сложность ситуации, сравнив ее с Девятой симфонией Бетховена.
В кулуарах эксперты и банкиры сходились во мнении: инфляция “засела”, и бороться с ней стандартными монетарными инструментами в условиях разрыва логистических цепочек и геополитической турбулентности становится все труднее. Аналогия “колеса буксуют в гравии” точно описывала ситуацию. Возникает вопрос, сможет ли денежно-кредитная политика быть эффективной без фундаментальных структурных изменений в экономике. Снижать ставку опасно, удерживать — болезненно, а куда ведет текущий курс — нет единого понимания.
Рынок труда: дыра, в которую уходит рост
Проблема дефицита кадров стала одной из центральных на ПМЭФ-2025, затмив многие другие экономические вопросы. Острая нехватка квалифицированных работников, способных выполнять высокопроизводительные задачи, признается на всех уровнях. Президент Путин подчеркнул необходимость перехода к экономике высоких зарплат, основанных на росте производительности. Министр труда Антон Котяков озвучил потребность в 2.4 млн специалистов к 2030 году, а президент РСПП Александр Шохин — в 11 млн вакансий к 2029 году.
Бизнес повсеместно заявляет о “жутком кадровом голоде”. Попытки восполнить дефицит за счет молодежи, пенсионеров или мигрантов сталкиваются с трудностями, включая квалификационные и языковые барьеры. Неконтролируемый рост зарплат опережает рост производительности, что, по мнению ЦБ, подпитывает инфляцию. Объявленное повышение МРОТ до 27 тысяч рублей к 2026 году хоть и поддержит миллионы человек, но в бизнес-кругах рассматривается как дополнительная нагрузка.
Заместитель председателя правительства Татьяна Голикова отметила, что до 70% будущих вакансий потребуют среднего специального образования, однако региональные системы профобразования пока не отвечают потребностям рынка. Участники форума сходятся во мнении, что Россия находится лишь в начале нового, долгосрочного трудового цикла, и текущая ситуация характеризуется серьезным кадровым перегревом.
Курс рубля: между «реальным» и «желаемым»
Курс рубля стал еще одним источником серьезных разногласий. Глава Сбербанка Герман Греф назвал текущую ситуацию “пиком экономической неопределенности” и оценил равновесный курс в 100 рублей за доллар, считая текущий курс 78-79 слишком крепким и наносящим ущерб экспортерам и бюджету. Председатель ВТБ Андрей Костин согласился с необходимостью ослабления рубля до “90 плюс”, указывая на системные проблемы для экспорта и роста. Первый вице-премьер Денис Мантуров и президент РСПП Александр Шохин также поддержали идею оптимального для бизнеса курса в диапазоне 90-100 рублей.
Однако Центробанк, в лице директора департамента ДКП Андрея Гангана, заявил, что текущий курс является результатом рыночного баланса спроса и предложения, независимо от мнений экспертов. Сложность в том, что сильный рубль выгоден гражданам, ослабленный — экспортерам, а бюджету нужен курс, обеспечивающий максимальные нефтегазовые доходы. Эта дилемма усугубляет неопределенность для бизнеса и делает планирование крайне затруднительным. Курс рубля отражает состояние системы, у которой становится все меньше действенных рычагов при растущих обязательствах.
Нефть и геополитика: не время для иллюзий
На ПМЭФ-2025 обсуждение нефтяной темы сместилось с роста доходов на вопросы выживания и уязвимости. Геополитический фон воспринимается как источник потенциальных рисков, хотя пока логистика работает, и поставки идут. Вице-премьер Александр Новак признал наличие “определенных рисков”. Президент Путин оценил текущий рост цен на нефть как незначительный, не требующий срочной реакции ОПЕК+. Министр финансов Антон Силуанов прагматично отметил, что высокая цена обеспечит доходы, но политика строится независимо от этого, а “лишнее” пойдет в ФНБ.
В кулуарах больше волновались не о дележе сверхприбылей, а о сохранении существующей базы. Энергетика — “основа всего хозяйства”, как напомнил Новак, — сталкивается с усложнением логистики, ростом издержек и трудностями поиска новых рынков. Новак призвал к диверсификации, следуя примеру арабских стран. Генсек ОПЕК заверил, что организация будет исключать политику из анализа, но участники рынка понимают, что политика уже является частью ценообразования. Как отметил один из экономистов, нефть сегодня — это “компресс рынка, геополитики и нервной системы”, выступающий скорее “качалкой”, чем надежным якорем для экономики.
Диагноз: прощание с иллюзиями
Главный вывод ПМЭФ-2025 — это прощание с прежним ритуальным оптимизмом. Впервые за долгое время на форуме практически отсутствовали бодрые рапорты и единодушные восторги. Атмосфера была скорее тревожной: “пик экономической неопределенности” (Греф), “на грани перехода в рецессию” (Решетников), “ресурсы исчерпаны” (Набиуллина), проблемы с неплатежами (Греф). Даже те, кто обычно транслировал позитив, были крайне осторожны в оценках.
Форум стал поворотной точкой: вместо привычного обсуждения “как идти дальше”, центральным стал вопрос “куда идти”. Четкого ответа пока нет, но публично прозвучал главный вопрос: а не ведет ли привычный экономический курс в тупик?
