Стерлигов считает, что дефицит кадров можно восполнить с помощью невольников.
Недавнее заявление Германа Стерлигова в его Telegram-канале поражает своей прямолинейностью и провокационностью. Оно гласило: “Невольничий рынок в Слободе братьев Стерлиговых начнет свою работу 29-30 августа на Большой ремесленной выставке. Радикальное решение кадровой проблемы. Русские невольники и русские невольницы для русских землевладельцев!” Это сообщение, в принципе, самодостаточное и не требует дополнительных комментариев, хотя и вызывает вопросы о вменяемости автора или его весьма специфическом чувстве юмора.
Независимо от того, является ли это серьезным предложением или крайне неуместной шуткой, публикация Стерлигова заставляет задуматься о его психическом состоянии. Даже в качестве шутки, она выглядит весьма оскорбительной и бестактной. Однако, помимо медицинских аспектов, эта ситуация имеет более широкий общественно-политический резонанс.
Современное увлечение “традиционными ценностями” и стремление вернуться к “исконным” формам общественного устройства набрали такой оборот, что подобные заявления казались неизбежными.
В связи с этим вспоминается старый анекдот:
Президент обращается к влиятельным лицам, у которых есть все блага, с призывом подумать о народе. В ответ звучит предложение: “Начнем с 200-300 душ на каждого.”
Теперь эта сатирическая зарисовка кажется предвестником реальности. Предложение Стерлигова превосходит даже вымысел, ведь в анекдоте речь шла о крепостных, а не о прямом рабстве. Стерлигов, со своим “невольничьим рынком” (независимо от истинного смысла этого выражения), предлагает погрузиться гораздо глубже в историю, в глубь веков.
Стоит отметить, что рабство, или холопство, существовало на Руси с глубокой древности и было отменено лишь в начале XVIII века Петром I, который, как известно, прекратил многие устаревшие обычаи.
Один из старейших правовых документов, “Русская Правда” (XI–XII века), регулировал статус холопов. Например, в нем говорилось: “Тот, кто поймает чужого холопа и сообщит об этом его господину, получит гривну за поимку. Если же холоп сбежит, поймавший должен будет выплатить 4 гривны, при этом пятая гривна засчитывается ему как плата за поимку; если же это будет рабыня, то сумма составит 5 гривен, а шестая засчитывается ему за поимку.”
Таким образом, эта традиция имеет глубокие исторические корни. Конечно, было бы ошибочно полагать, что современные движения, направленные на возрождение “духовности” и “государственности”, ставят своей целью именно возвращение к рабству. Вероятно, их задача – остановиться на более “поздних” исторических этапах. Однако, если развитие идет слишком быстро, становится сложно контролировать движение и избежать нежелательных последствий, особенно без четкого видения конечной цели.
Провокационные действия и высказывания господина Стерлигова, возможно, лучше демонстрируют истинное направление и суть нынешнего “возвращения к истокам”, чем любые аргументы его оппонентов. Доведение любой идеи до абсурда – это самый эффективный способ ее дискредитации, и именно это, кажется, делает Герман Львович.
Порой возникает мысль, что он действует целенаправленно, лишь изображая из себя ретрограда, чтобы… Но, возможно, это лишь предположение? Или все же в этом есть доля правды?..
