Вопрос увеличивающегося мирового государственного долга становится все более острым
Тема роста глобального государственного долга приобретает все большую актуальность. К началу 2025 года суммарный госдолг стран мира превысил 95 триллионов долларов, из которых на Соединенные Штаты Америки пришлось более 36 триллионов. Отношение государственного долга США к их ВВП составляет около 123%. Значительное увеличение долгового бремени и бюджетного дефицита привело к тому, что авторитетные международные рейтинговые агентства лишили американское правительство наивысшего кредитного рейтинга. Последним в этом ряду стало агентство Moody’s Ratings, понизившее долгосрочный кредитный рейтинг США в середине мая. Это означает, что теперь для американцев привлечение займов будет не только сложнее, но и дороже.
Фото: Алексей Меринов
Долговые обязательства сопровождают человечество на протяжении практически всей его документированной истории. Еще на глиняных табличках древних шумеров были обнаружены записи, фиксирующие долги.
Государство может снизить свою задолженность, увеличивая доходы и одновременно сокращая расходы. Этому может способствовать существенный экономический подъем или повышение налоговых ставок. Другой путь — масштабный выпуск новых денег, однако такой шаг чреват ростом инфляции (снижением покупательной способности валюты). В крайнем случае государство может прибегнуть к дефолту, то есть отказу от выплаты долгов.
Каким образом США оказались в столь непростой финансовой ситуации? Интересно обратиться к цитатам из книг трех американских исследователей, вышедших примерно в период с 2009 по 2011 год.
Фарид Закария в своей работе «Постамериканский мир» (2009) писал: «С начала 1980-х американцы потребляли больше, чем производили, — а разницу возмещали, прося деньги в долг. В 1990 году государственный долг составлял 3 трлн долларов. К концу 2008 года он перевалил за 10 триллионов. Экономическая слабость нанесет ущерб идейному богатству. Признание того факта, что финансовые нововведения, внедренные в последние десять лет, не создали ничего, кроме карточного домика, расшатает авторитет Америки. Для того чтобы продавать американские идеи остальному миру, теперь потребуется больше усилий, и не всегда они будут плодотворны. Развивающиеся страны выберут такую экономическую политику, которая им больше подходит, и будут доверять ей. Китай уже давно предлагает модель развития, альтернативную американской».
На протяжении истории многие страны отказывались от выплаты своих долгов. США также потенциально могут пойти по этому пути.
Дамбиса Мойо в книге «Как погиб Запад» (2011) отмечала: «Радикальный вариант — это дефолт США. Открытый государственный дефолт США нельзя так просто сбрасывать со счетов. Звучит он как катастрофа: фондовые биржи рухнут, стоимость долга взлетит, доллар за секунду превратится в крашеные бумажки и, естественно, поднимется оглушительный международный рев. В ноябре 2009 года рынок уже ставил на то, что правительство США объявит дефолт по своим обязательствам, который казался все вероятнее. Но так ли уж плох дефолт для США? Плюс его в том, чтобы Америка начала с чистого листа, чтобы государство обнулило свою финансовую отчетность. Такой дефолт мог бы дать США возможность произвести необходимую перестройку внутренней политики, особенно в области долга, а также добиться увеличения инвестиций в труд и технологии».
После выхода в свет упомянутых книг Соединенные Штаты продолжили наращивать свой государственный долг. Если в 2011 году он равнялся 15 триллионам долларов, то сегодня достиг почти 37 триллионов. Возникает резонный вопрос: кто же продолжает давать США в долг? Неужели эти кредиторы не опасаются возможного невозврата?
Дэвид Гребер в своей книге «Долг: первые 5000 лет истории» (2011) предложил следующий ответ: «Внешний долг США облекается в форму казначейских облигаций, которые держат институциональные инвесторы в странах, являющихся в большинстве случаев американскими военными протекторатами (Германия, Япония, Южная Корея, Тайвань, Таиланд, государства Персидского залива). Они покрыты базами США, напичканными оружием и оборудованием, которые как раз оплачиваются бюджетным дефицитом. Так каким статусом обладают деньги, которые постоянно текут в американскую казну? Это займы? Или дань? В прошлом военные державы, имевшие сотни военных баз за пределами собственной территории, было принято называть «империями», а империи регулярно требовали дань с подвластных народов. Американское правительство, разумеется, настаивает на том, что США не империя, но, как нетрудно заметить, единственная причина, по которой оно упорно называет эти выплаты «займами», а не «данью», заключается в том, что оно отрицает реальность происходящего. Американская имперская власть основана на долге, который никогда не будет — и не может быть — выплачен. Национальный долг США превратился в обещание, которое было дано не только собственному народу, но и народам всего мира, хотя все знают, что выполнено оно не будет».
С подобной точкой зрения сложно не согласиться. Партнерам США действительно становится все труднее изыскивать средства для приобретения американских долговых обязательств, поскольку они сами несут тяжелое бремя собственных долгов. Особенно остро эта проблема стоит в Японии, где государственный долг приблизился к 250% ВВП страны.
Увеличение долга США сопровождалось массированной эмиссией новых долларов, что привело к существенному росту инфляции. Одним из заметных следствий этой политики стал стремительный подъем цены на золото. В конце апреля текущего года его котировки превысили 3400 долларов за тройскую унцию (хотя затем и снизились до 3300). Для сравнения, в 2015 году этот показатель составлял 1160 долларов. Важно напомнить, что США отказались от привязки доллара к золоту еще в 1971 году, прекратив фиксированный обмен 35 долларов на одну унцию золота.
Золото традиционно рассматривается как надежный актив, который доказал свою устойчивую ценность на протяжении тысячелетий человеческой истории. Однако в чем заключается истинная ценность золота в современном мире? Ранее оно было востребовано в первую очередь как символ высокого социального статуса. Состоятельные люди носили золотые украшения, золотом украшали храмы. Сегодня представить себе богатого человека, увешанного массивными золотыми изделиями, довольно трудно.
История показывает, что золото не было единственной мерой ценности. Эту функцию успешно выполняли, например, меха или ткани, такие как шелк. Мехами и шелком даже уплачивались налоги. Эти товары не только демонстрировали высокий статус их обладателей, но и приносили вполне ощутимую пользу: меха защищали от холода, а шелк — от насекомых-паразитов. Такие ценности пользовались спросом в разных регионах мира и выполняли роль «международного средства платежа». Какую же практическую ценность представляет золото, хранящееся в слитках, определить довольно затруднительно. Более того, текущий рост цен на золото уже привел к сокращению продаж ювелирных изделий, изготовленных из него.
Можно предположить, что со временем появятся новые критерии определения ценности. Вполне возможно, что такой мерой станет энергия. Она необходима абсолютно всем — как обычным бытовым потребителям, так и промышленным предприятиям. Известно, что процесс майнинга криптовалют требует колоссальных объемов энергии. По сути, электричество в этом случае конвертируется в электронные деньги. Насколько разумно такое расходование энергии, особенно если учесть крайне высокую нестабильность стоимости криптовалют, которая во многом зависит от биржевых спекуляций?
Работа систем искусственного интеллекта также требует огромного количества энергии. Искусственный интеллект сегодня развивается очень быстрыми темпами, и его энергетические потребности будут неуклонно расти. Государство, которое способно обеспечить свое население и бизнес необходимой энергией по доступным ценам, а тем более наладить ее экспорт, получает значительное преимущество на мировой арене. Не исключено, что обеспеченность энергетическими ресурсами (в различных их видах) может стать фундаментом для стабильности национальных валют. Возможно, и США могут использовать этот фактор. Стоимость энергии там существенно ниже, чем в европейских странах. Именно по этой причине многие европейские компании стали заявлять о планах переноса своих производственных мощностей за океан.
Теоретически США могли бы создать структуру, аналогичную Федеральной резервной системе (ФРС), но на базе крупнейших энергетических компаний. Эта структура могла бы эмитировать новую валюту, стоимость которой была бы привязана к усредненной цене единицы энергии на американском рынке (например, кВт*ч или американский терм). Эта валюта могла бы обращаться параллельно с долларом. А если бы эту новую валюту назвали, скажем, «энергоТрамп», это, вероятно, вызвало бы немалый восторг у бывшего президента США.
В истории известны успешные примеры введения параллельных валют. Например, в 1922 году в Советской России был введен «обеспеченный золотом» червонец, который на реальное золото практически не обменивался. В 1923 году Германия выпустила рентную марку, которая формально была «обеспечена недвижимостью». Разумеется, эти марки тоже нельзя было обменять на реальный кусок земли или часть дома.
В России отношение государственного долга к ВВП составляет менее 20%, что является крайне низким и очень хорошим показателем. Стоимость энергии в России — одна из самых низких в мире. При этом доля энергоносителей в российском экспорте очень высока. В условиях введенных странами Запада санкций Россия могла бы предложить своим торговым партнерам рассмотреть возможность создания новой валюты для осуществления международных расчетов, стоимость которой была бы напрямую привязана к цене энергии.
