Российская рыболовная промышленность выражает опасения по поводу возможного значительного роста цен на треску, которая уже сейчас не относится к категории бюджетных продуктов, на фоне неудачных переговоров с Норвегией.
По данным издания Fiskeribladet, переговоры между Россией и Норвегией относительно квот на вылов трески в Баренцевом море впервые за десятилетия оказались под угрозой полного прекращения.
Несмотря на общую поддержку Норвегией санкций ЕС после известных событий, она сохраняла сотрудничество с Россией в рыбной отрасли, сделав ряд исключений. Тем не менее, в августе Осло ввел новые ограничения, запретив двум российским рыбопромышленным компаниям доступ в свои порты и воды, мотивируя это подозрениями в сборе разведданных. В ответ на это, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков в конце августа заявил о возможных зеркальных мерах в отношении норвежских судов, если ограничения для российских компаний не будут сняты в месячный срок.
Эта ситуация вызывает беспокойство у российских рыбаков, которые не представляют, как будет организован промысел атлантической трески. Дмитрий Терехин, коммерческий директор мурманской рыбодобывающей компании «Семь островов», прокомментировал ситуацию:
Дмитрий Терехин, коммерческий директор мурманского предприятия рыбодобывающей отрасли «Семь островов»: «Я думаю, мы не останемся без промысла трески. Но в каких объемах, в каких границах? Треска все равно нагуливается в Восточной Атлантике, она сюда заходит в любом случае. Все равно мы будем здесь добывать. Просто как это будет выглядеть? Те ли суда здесь будут ловить? Значительный объем мы добываем в исключительной экономической зоне Норвегии. Там ловят много наших судов, занимаясь океаническим, промышленным рыболовством. Мы боимся, что, если все суда, занимающиеся прибрежным промышленным рыболовством, будут осваивать вылов и квоты в Баренцевом море в связи со сложной геополитической ситуацией, не то что мы можем подорвать запасы, но это создаст достаточную сложную ситуацию. Геополитика вмешалась в этот процесс очень сильно. Нам бы не хотелось, чтобы все усложнилось».
Традиционно Россия и Норвегия совместно добывали около 400 тысяч тонн трески в Баренцевом море, деля улов поровну. Однако в текущем году общая квота была сокращена до 300 тысяч тонн из-за сокращения рыбных запасов. На Дальнем Востоке Россия также добывает треску, но в малых объемах и, как правило, в качестве прилова – случайного улова при промысле других видов рыбы. Следует отметить, что тихоокеанская треска отличается от атлантической меньшими размерами и более низкой жирностью, и на российский рынок она практически не поступает, отправляясь преимущественно азиатским потребителям.
Что произойдет в случае отсутствия соглашения по квотам между двумя странами? С этим вопросом мы обратились к Александру Фомину, исполнительному директору Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка:
— Мне даже не хочется на эту тему думать. Мы просто не будем добывать треску. Наверное, будут предприниматься какие-то попытки, ее будут пытаться добывать в своей зоне. Но, во-первых, там промысел ограничен: в нашей зоне треска бывает всего несколько месяцев в год, во-вторых, это мелкая рыба, как правило. Если начнем ловить мелкую рыбу, через несколько лет не будет рыбы ни у кого — ни у них, ни у нас. Такой вариант возможен.
— Повлияет ли это на цены на треску на российском рынке?
— Да, я не могу даже прогнозировать, треска будет золотой. Она сейчас уже стоит 800 рублей за килограмм, а когда трески не будет… Ее брать просто не будут, она исчезнет из магазинов, цены будут запредельные. Минтай будем продавать. Это, конечно, не треска, но минтая мы много ловим.
Согласно данным Росрыболовства, к началу сентября общий объем вылова рыбы в России сократился почти на 2% относительно аналогичного периода прошлого года. Эта тенденция также может оказать влияние на формирование цен, причем не только на треску.
